.. гибель духовных идеалов, когда молодёжь воспитывается в строжайшем подчинении чисто материальным замыслам в атмосфере процветающей промышленности, когда юные силы приносятся в жертву властолюбию и богатству, и покорное подчинение судьбе заглушает идеалистические порывы. Чрезмерность испытанных страданий, возмущение против вынужденной бесчеловечности <...>, в особенности же порабощение и ослепление всего духового, каждого чувства правды, подавляемого грубостью разнузданных страстей - всё это привело к катастрофе - не только физической, но и духовной..
Не было счастья в полумраке времени, хотелось вырваться из окружающей обстановки с нечистоплотными сердцами и руками. Вырваться из шума военной музыки и домашней культуры «задушевности», в которой так отлично сохранялся дикий зверь /Bestie/. Затоптанные, обедневшие, честолюбивые, терпевшие поражение при малейшем столкновении с властями, они кричали. Ничто не может дать лучшее представление об этом, как одноимённая картина Мюнка - крик.
Искусство, рождающееся в водовороте стремительных душевных сдвигов, растущее в обстановке неслыханного порабощения политического - естественно ищет выхода в элементарных, мощных, разряжениях. «Мы наверное придём к мощно монументальной, а не к нежной, тихой, интимной форме <...> так как «перевороты в современном масштабе, насилия под покровом права - беспримерны в истории. Хаотичный вскрик искусства выполнит в своём протесте также и нравственный долг».
<...> поэтизация жизни, наблюдаемая в творчестве великого Гёте - неприемлется новейшей поэзией, которая прямо в лицо смотрит грозной действительности. О классической гармонии не может быть и речи, когда душа трепещет в судорожных схватках, и вместо излюбленного спокойствия, в новейшей драматической литературе воцаряется ненавистный творцу «Ифигении» - экстаз. Изжито также увлечение игривой лёгкостью романтической драмы, <...>, которые ещё так недавно пленяли зрителя. Вместо игры-поэзии, встаёт облик серьёзного искусства, заинтересованного этическим содержанием. Романтическая ирония отброшена, как обветшалое орудие, бессильное справиться с окружающим хаосом.
Приемы натурализма также оказались непригодными: они подчинили поэта действительности, тогда как основное стремление искусства- восторжествовать над реальностью, в которой воцарился бес насилия и грубого материализма. В своей трезвой тяжести, в своём бездушии, действительность стала известна каждому. Необходимо одухотворить её, а не признать; преодолеть, а не подчиниться ей; утвердить духовную мощь человека над необходимостью и косностью материального мира.
А. Гвоздев, "О экспрессионизме в немецкой драме", 1923
Roberto Ferri, The Eternal Farewell
